[ Свежие посты · Горожане · Карта города · Законы форума · Поиск]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Анджен  
Исход
KиббелДата: Понедельник, 16.01.2012, 19:02 | Сообщение # 1
Тигар
Группа: Погибшие и пропавшие
Сообщений: 43
За Регистрацию
Заклинания
Имущество: 1
Репутация: 13
Замечания: 0%
Статус автора: в реале
- В каждом из нас всегда борются два Зверя –
чёрный и белый. Белый олицетворяет честь,
доброту, отвагу, гордость. А черный – зависть,
злость, подлость, трусость
- Но который из них побеждает?
- Тот, которого мы кормим.
(Старая притча)

Пролог

Штормовой ветер рвал паруса, огромные волны кидали корабль, будто щепку, а мачты трещали и гнулись, как простые лучинки. В своей каюте Фортунат, писарь имперской канцелярии, страдал от приступов морской болезни и клял про себя погоду, море и весь белый свет. Только бы проклятый корабль выдержал, только бы выдержал. Если бы только знать, что будет, то он, Фортунат, ни за какие пряники бы не согласился на это. Собрать налог на Зеленых островах – что может быть проще? Всего-то подписать пару бумажек. Как ему говорили? Отдохнешь, полежишь на песочке, выпьешь местного вина. Говорили, что местные дамы очень даже не дурны собой, да и нравы там весьма вольные. Купили, как ребенка! Нет, когда он вернется, то переведется счетоводом, к какому ни будь торговцу. И пусть это не чета императорской службе, и платят мало, зато спокойней, без таких вот приключений. Он согнулся над бадьей от нового приступа морской болезни, извергая из себя все, что поторопился съесть сегодня за ужином. А съел он немало, немало...
- Камни, камни справа по борту!
- Лево на борт, к волне носом держать! Да шевелись, каракатица, на корм акулам пойдем!
Фортунат взвыл от ужаса
- Кому говорят, лево!.. – Но остальные слова заглушил звук удара и треск ломаемых досок, в образовавшийся пролом хлынула вода, замочив писаря с головы до ног и ударив его о противоположную стену. От удара искры брызнули из глаз. Сверху на голову что-то посыпалось, ударило так, что у Фортуната помутилось сознание. Последнее, что он помнил, это то, что какая-то сила подбросила его и потянула за собой в бушующую пучину.

А в небольшой лесной веси ничего не знали об этом. В семье охотника Тахора было счастье – жена родила ему сына. В тесной, задымленной хижине, кажется, собралась вся деревня. Его поздравляли, хлопали по плечам, по спине. По лицу Тахора текли слезы счастья, хотя он и уверял всех, что это всего лишь дым ест глаза. Все были счастливы и только старая Скривва, колдунья, которую пригласили принять роды и провести ритуал Пришествия, сокрушенно качала головой. Она уже третий раз раскидывала дощечки с гарркона – священными знаками, которые определяют судьбу, и уже третий раз новорожденному выпадала смерть. Вздохнув, она бросила гарркона еще раз, четвертый – по числу стихий, правящих миром и вдруг удивленно приподняла брови. Огонь предсказывал рождение. Что ж... У ребенка, родившегося в день согласия трех Сестер, день, когда три луны выстраиваются в один ряд, может быть необычная судьба. Колдунья подошла к родителям.
- Как его имя?
- Киббел, — сказал Тахор, посмотрев на жену. Тиара согласно кивнула.

Глава 1.

Басилевс Власий III гулял по своему саду, разбитому во внутреннем дворе его дворца. По замыслам архитектора это место было похоже на райский сад, который описывается в священных книгах и в который, по преданиям, попадают после смерти все, кто вел праведную жизнь в этом мире. Сад был прекрасен – хрустальные колонны и портики, золоченые беседки дивно смотрелись среди яркой зелени. Воздух наполняли своим благоуханием прекраснейшие цветы, собранные в разных землях по приказу Светлейшего, его, Власия, щебетали дивные птицы, доставленные сюда отважными путешественниками в дар правителю, мелодично звенел серебряными струями фонтан. И ни души. Не было даже охраны, ибо никто не мог попасть в этот укромный уголок, находящийся за огромными стенами дворца, незамеченным. Здесь правитель отдыхал от дворцовой суеты, от бесконечных жалоб, прошений, предложений, договоров, лести...
Где-то в глубине сада послышались легкие и в то же время торопливые шаги. Власий даже не обернулся – наемники верно охраняют его от покушений и посягательств на жизнь. Вообще, в этом отношении наемники намного лучше обычной стражи, ибо не погрязли еще в вязком болоте дворцовых переворотов, заговоров, интриг. Им нужны деньги и они верно служат тому, кто хорошо платит. А платит им басилевс очень даже неплохо.
- Солнцеподобный, Великий, простите, что дерзнул прервать ваш благославеннейший отдых, – раздался за его спиной тихий, исполненный страха и уважения голос.
Власий обернулся – в белой тунике, склонившись до самой земли, перед ним стоял посыльный.
- Чего тебе? – устало спросил правитель. При звуке его голоса посыльный заметно вздрогнул.
- Там... К вам...
- Настоятель? Я ведь просил его не приходить сегодня. – Император был раздражен.
- Нет, Величайший! – посыльный вздрогнул и сжался в комок, пугаясь гнева правителя. – Это Фортунат, писарь. Простите меня, Ваша Небесная Светлость, извините, что...
В это время со стороны входа в сад послышались крики, звон железа, брань и грохот сапог. По мраморной дорожке бежал, путаясь в полах некогда богатой, а теперь больше похожей на грязную тряпку одежде, невысокого роста тучный человечек, а за ним, с мечами в руках гнались высокие люди со свирепым лицами нордов, северных варваров, наемники.
- Как вы смеете!!! – заорал басилевс, лицо его налилось красной краской от гнева.
Стражи встали, как вкопанные, а человек же повалился в ноги императора с причитаниями.
- Великий! Величайший, пощади! Это... Важно... Надо... Знать... – Фортунат, а это был он, катался по полу, захлебываясь словами. Власий вдруг заинтересовался. Фортунат был не из тех, кто мог бы вот так, запросто, без приглашения просить его аудиенции. Даже когда император приглашал его к себе, писарь всегда робел, мямлил и был явно не в своей тарелке, а тут... Ворваться к правителю, когда его не приглашали, прервать его отдых, рискуя остаться без головы. Что бы такого могло случиться?
- Оставьте нас! – Басилевс сделал рукой жест, приказывая посыльному и страже удалиться, и когда они ушли, повернулся к Фортунату. – Говори.
- Великий, чьи мудрость и справедливость не знают границ... – залепетал Фортунат.
- Оставь ты титулы, говори!
- Я... Понимаете, я... На Зеленые острова плавал, по приказу вашей светлости, собрать налог... – начал писарь.
- Что-то ты там задержался, — сказал Власий. – Или местные красавицы не хотели тебя отпускать?
- Нет, там...
- Бунт?
- Нет, ваша светлость, нет. Мы собрали налог, но когда плыли обратно, то попали в шторм, корабль разбился, а вся команда погибла, я чудом спасся.
- Ты явился сюда, ты прервал мой отдых только затем, чтобы рассказать о своем спасении?! – вскипел басилевс. – А деньги ты, конечно же, потерял?! Сивард!
На зов басилевса явился рослый варвар, начальник личной охраны правителя.
- Этого – в темницу! – холеным пальцем, с нанизанным на нем перстнем с огромным изумрудом, император указал на писаря.
- Нет! Подождите, ваша милость, подождите! – Фортунат стал судорожно рыться в складках своей одежды и Сивард, пологая что тот ищет кинжал, с силой ударил писаря по голове.
Фортунат кулем повалился на мраморную дорожку, из его рук выпали какие-то свитки, прямо под ноги басилевсу. Император поднял их и стал рассматривать, брови его чуть дрогнули, а потом удивленно поползли вверх.
- Стойте, – стражники, которые уже взвалили бесчувственного писаря себе на плечи, замерли. – Приведите его в порядок, он нужен мне в зале совета.

Зал совета был огромен. Даже Власий не знал, сколько человек может вместиться под его сводами. Пропуская лишь тонкие лучики солнечного света, окна закрывали тяжелые багровые занавеси с золотыми кистями и от этого в комнате царил полумрак. И только яркие солнечные блики, разрывая темноту, лежали на полу из розового мрамора, на полировке дубовой мебели, по карте империи на противоположной стене. Эта карта была произведением искусства — выложенная из разноцветной каменной мозаики, она переливалась всеми цветами радуги. Умелые резчики и ювелиры украсили ее резьбой, золотом и драгоценными камнями. Золотом же были подписаны названия городов, сел, рек, морей, а сами города были как миниатюрные копии настоящих.
Басилевс стоял напротив карты, внимательно ее рассматривая. Потом он развернул свитки, которые обронил Фортунат. На пергаменте была изображена та же карта, но... Подробней? Или с ошибками? Басилевс провел рукой по карте, изображенной на стене. Вот Красные горы, вот пути, ведущие через них, несколько тропинок, ущелье. А на пергаменте дорог немного больше. Кроме тех, что изображены на императорской, карте, есть еще несколько, не отмеченных. Картограф ошибся? А вот Танорское море, которое на имперских картах всегда изображалось густым туманом с разными чудовищами, обитающими в нем. На пергаменте же этот участок был изрисован островами, рифами, были отмечены течения, даже подписаны глубины в некоторых местах. Интересно, кто осмелился побывать там? Если эта карта верна, то у Империи прибавиться еще пара колоний, хотя... Ничего особенного – только рифы. Однако, кое что привлекло внимание басилевса. Это был небольшой остров, со всех сторон окруженный острыми скалами, так густо, что подойти к нему не представлялось бы никакой возможности. Интересно, откуда у Фортуната эти карты?
Дверь тихонько скрипнула, на пороге появился посыльный.
- Светлейший, писарь Фортунат ожидает вашего приема, разрешите пригласить?
- Пусть войдет.
Спотыкаясь, осторожными шагами, в зал вошел Фортунат и с опаской уставился на императора, не решаясь сказать хоть слово.
- Говори, — велел Власий.
- Я...
- Молчать!!! Как ты ко мне обращаешься, где титулы?! Или я уже не правитель?! – заорал на него басилевс. Испуганный писарь повалился на пол, причитая и вымаливая прощение. Схватив Фортуната за шиворот, император вздернул его на ноги и потащил к столу.
- Откуда у тебя это? Что это такое?! Где ты взял эти карты?! – орал он, тыча пальцем в лежащий на столе пергамент.
- Я... Это...
- Не мямли!
- Помилуйте, Ваша Светлость! Я... Я говорил, что мы попали в шторм. Я один остался в живых, и... Мне повезло, я уцепился за обломок и меня вынесло на скалы, а когда шторм прошел, меня подобрали рыбаки.
- Это тот остров?
- Да, Ваша Светлость. Сперва я думал, что это один из рыбацких островов, но...
- Что – но? – Басилевс заинтересовался.
- Там... Там живут варвары, дьяволопоклонники! Там... – Фортунат округлил глаза и начал размахивать руками, как ветряная мельница.
- Что там, что? Говори!
- Они поклоняются животному! Белому льву, ваша светлость! И... Они скотоложцы! Мерзкие приспешники дьявола! – выпалил Фортунат.
- Ты видел? – ухмыльнулся император.
- Нет, ваша милость, нет, что вы! Святые уберегли меня от созерцания этой мерзости! – писарь испуганно отшатнулся, осеняя себя святым знаком истиной веры, проведя ладонями по лицу, как бы умывая его, потом сложив ладони в молитве и возводя взор к небу. – Но я видел плод от их браков, я видел страшных существ. Это не звери, но и не люди, это...
Басилевс, ухмыльнувшись, подошел к окну и дернул в сторону занавесь. Ворвавшееся в зал солнце осветило дальний угол комнаты, и писарь в ужасе отшатнулся от того, что увидел. В том углу стоял зверь. Вернее, получеловек – полу зверь. Он был на голову выше Сиварда, а тот считался чуть ли не великаном даже в своем племени. Все тело этого чудовища было покрыто шкурой с короткой, жесткой шерстью, под которой явно проступали огромные шары мускулов. Грудные мышцы были величиной со щиты степных конников, а широкие плечи венчала массивная голова, но не человеческая, а тигриная. В открытой пасти зверя были видны крепкие клыки, величиной с палец.
Колени Фортуната ослабели, ноги, не выдержав веса его крупного тела, подкосились и писарь сел на пол. Император громко рассмеялся, видя реакцию писаря. Он был горд своей выдумкой. Этого зверя его морской патруль нашел в лодке, недалеко от восточных берегов материка полтора месяца назад и, конечно же, как полагается, доставили его в столицу, в зверинец басилевса. По началу зверь вел себя спокойно и даже издавал какие-то звуки, похожие на речь, будто пытался что-то сказать, но когда его посадили в клетку, он рассвирепел. Он громко рычал, тряс прутья, за что стража заковала его в цепи. Но так зверь прожил недолго – одним утром его нашли в клетке мертвым. Говорят, что удавился цепью. Басилевсу было очень жаль терять такое чудо, ведь он нигде больше не встречал подобных зверей, и призвав к себе лучших кожевников, он повелел сделать из животного чучело. Мастера подошли к делу с фантазией и постарались на славу. Одетое только в набедренную повязку, с каменным топором в лапе и разинутой в грозном реве пастью даже мертвое чудовище выглядело внушительно.
- А сейчас, - басилевс нагнулся к сидящему на полу писарю, лик монарха был страшен - Ты расскажешь все-все. Сколько человек ты там видел, есть ли там воины. Какие укрепления и оборонительные сооружения в их распоряжении. Этот остров находится в моем море! В моем! Так надо показать им – кто здесь правитель и какие боги истинные!
А в зале тем временем стал собираться народ. Первым появился Титус – младший брат императора, его доверенное лицо и наместник. И командующий половиной армии Империи по совместительству. Конечно, он мог бы быть и командующим личной гвардией императора, но Власий не стал бы так рисковать – родственники. А родственникам свойственно бороться за власть, как голодным псам за обломок кости. Ведь не так давно, они вместе с Титусом сами свергли своего дядю с престола, организовав грандиозный дворцовый переворот. Сколько же крови тогда было пролито... И вот теперь Власий на троне и зовут его не иначе, как Солнцеподобный и Великий, богоизбраный и богоподобный управитель Империей, Мудрейший Власий III. А Титус, тот остался при нем, как правая рука и ждет своего часа.
Следующими были Сивард и пять самых приближенных его воевод. Северяне, варвары. Все высокие и крепкие, как на подбор, со свирепыми лицами, исщерплными жуткими шрамами. Звери, а не люди, наемники, по-хозяйски ведущие себя в городах Империи. Если быть откровенным, то Власий несколько побаивался нордов и даже вынашивал планы по захвату их земель, дабы обезопасить себя от их набегов и посягательств, но пока в этом не было особой нужды – воины Сиварда прибыли в Империю в качестве наемников и не посягали на власть. А развязное их поведение – что ж, нравы, нравы.
Следом подтянулись и остальные – тактики и стратеги, командующие легионами и флотом. Можно было начинать. Последним пришел отец-настоятель Единой и Истиной веры. Можно начинать.
- И так, - сказал басилевс, когда отгремели приветствия и салют в его честь, - Наш многоуважаемый Фортунат, находясь в странствиях по некоторым делам, сумел обнаружить некий остров. И он не только обнаружил этот остров, но и раздобыл про него немало информации.
Басилевс раскатал на столе пергамент с картой.
- Конечно, - продолжил он, - мы могли бы стать мирными соседями, торговать и обмениваться любезными подарками, если бы не одно «но». – Басилевс подумал и поправился – Два «но». Первое – этот остров находится в водах, принадлежащих Империи, а второе...
Император сделал эффектную паузу.
- Эти варвары не знают истиной веры! Дьяволопоклонники!– при этих словах со стороны нордов раздалось недовольное ворчание.
Люди Сиварда тоже отказались принять веру империи и остались верны своим богам-драконам. Но ненадолго, Власий тешил себя этой мыслью – если не увещеваниями и дружескими заверениями, то огнем и мечем, они все равно доставят свет истиной веры в отсталые северные страны, будь то рано или поздно.
- Не горячись, любезный Сивард, я не имею в виду и ваш народ, - дипломатия, чтоб ее. Басилевс скорчил кислую мину – Если ваш народ несколько заблуждается, то здесь все намного хуже.
Наемники несколько успокоились, хотя некоторое недовольство все же осталось. Политика – придется лебезить и заискивать, пока империя не накопит достаточных сил для быстрой и победоносной войны – затяжные конфликты Власию были ни к чему.
Совет прошел на удивление быстро и почти без загвоздок, решение было принято единогласно – остров был важен не только, как одна из провинций, но и являлся очень важным стратегическим пунктом, открывающим дорогу на восток.
Уже через три из гавани вышли пятнадцать галер под красными флагами Империи.

Добавлено (21.11.2011, 22:04)
---------------------------------------------
Глава 2

Повязку, закрывавшую глаза, наконец-то удалось снять, зацепив за какой-то сук или выступ коры дерева, к которому он был привязан. И хотя руки его продолжали оставаться связанными за спиной, да и сам он был крепко привязан к стволу старого дуба. Но теперь у него была возможность хотя бы осмотреться. Эти места были ему незнакомы — дуб, к которому он был привязан, находился на краю небольшой поляны, а дальше была темная чаща, стволы вековых деревьев, уходящих вверх и переплетавших свои кроны так, что не оставалось ни щелочки, куда мог бы проникнуть солнечный лучик. Несъедобные грибы, плети лишайника, свисающие с ветвей, густой мох под ногами и тяжелый запах плесени, гнили и разложения, тянущийся с близкого болота. И непривычные, странные, пугающие звуки.
Зачем его привели сюда? За что? Все это Киббел помнил смутно, будто в тумане. Посвящение, совет племени тигаров, изгнание... «Он не прошел посвящение уже третий раз! Ему не быть охотником, как не быть и рыбаком, плотником, гончаром. Племя не может тянуть мертвый груз — нам самим едва хватает еды» — говорил тогда Гархан. Все согласились. Все, даже родители, которых он так любил, у которых искал защиты. Связали и привели сюда, как велит древний закон. Слабым нет жизни в этом мире, пусть даже им всего пятнадцать лет. Чтобы выжить в лесу надо взрослеть рано.
Где-то в чаще сочно хрустнуло, заухало, заворчало. Киббел дернулся, пытаясь освободить руки, хотя бы чуть-чуть... Крепкие веревки из стеблей болотной травы больно впились в запястья. Перетереть их о шершавую кору дерева тоже не получилось, только изодрал в кровь руки. Вот и все. Конец. Скоро наступит ночь, время темных богов, нежити и порождений Темного мира. Если его не сожрут дикие звери, то сюда придут эти и сами убьют его. Киббел вздрогнул, вспоминая рассказы старой Скриввы про упырей, выползней, оживших мертвых. Такие быстро не убивают, нет — им сладка чужая боль, мучения, чужие страдания.
От страха и горькой обиды из глаз побежали слезы. За что?! Ведь не все рождаются сильными. Не прошел... Почему не дали еще попытку? Только одну попытку, один шанс! Он бы прошел, он бы сделал. Теперь — да. Теперь, зная, что будет, он стиснув зубы, но прошел бы все испытания. Он бы старался!
Совсем близко захрустели ветки под чьими-то тяжелыми шагами. Он испуганно пискнул. Хруст прекратился. Видать тот, кто ходил здесь, услышал его, насторожился, почуяв добычу. Ужас, все это время таящийся где-то в его сознании обрел свободу, охватил его, превратившись в панику. Кибел забился, пытаясь порвать путы, вырваться, убежать отсюда. Все равно куда. Лишь бы подальше от этого жуткого места, от этих страшных, неведомо чьих, шагов. Веревка стала чуть по свободней, однако продолжала связывать руки.
Киббел с силой принялся тереть связанными руками о шершавый ствол дерева, моментально изодрав запястья. Однако веревка подавалась! Одно за другим, медленно лопались волокна .
Свободен!
Развязать остальные веревки не составило большого труда, но что делать дальше? Идти в деревню? Можно, но вряд ли его там примут. Хотя, если попроситься, уговорить. Киббел будет согласен на все – на еще одно посвящение, даже на два посвящения, делать любую, самую грязную работу. Он больше не будет пугаться пчел, змей, не будет бояться ходить в лес в одиночку! Вот только найти бы дорогу…
Еще Сказатель пытался научить Киббела отыскивать следы, ориентируясь по едва заметным отпечаткам лап на земле, по примятой траве, по сломанным веткам, по клочкам шерсти на колючих ветках. Но шунарские охотники умели ходить, не оставляя следов. Маленький тигар принялся ходить по поляне, пытаясь отыскать хоть какой-то след, хоть одну сломанную веточку. Четно.
Солнце садилось, похолодало, в лесу стали резко сгущаться тени. На поляну стал опускаться сумрак, а в чаще и вовсе стало темно, будто ночью. Что делать? На земле оставаться нельзя – в темноте, без оружия он тут же становился легкой добычей для диких зверей. Но вот залезть на дерево было для Киббела не меньшей проблемой – он не умел лазить по деревьям. Оставалось только одно – развести огонь и надеяться, что рядом нет крупных хищников, а мелкое зверье поостережется близко соваться к огню.
Киббел прошелся по всей поляне, собирая хворост для костра. Огнива не было, но это не проблема – огонь можно добыть и другими способами. Выбрав из кучи хвороста две сухие палки и зажав в расщепе одной из них клок сухого мха, он принялся что есть силы тереть деревяшки друг о дружку, как вдруг внимание его привлек странный звук, раздавшийся над головой. Киббел осторожно посмотрел наверх и с ужасом отпрянул – в тени листвы дерева, под которым он сидел, прятался выползень.
Небольшое существо с белесой кожей, выпирающими наружу ребрами и позвонками, с худыми, больше похожими на паучьи лапы, руками и ногами расселось на ветке прямо над головой Киббела. Оно злобно щерилось и поквакивало, открывая огромную пасть, полную кривых острых зубов.
По одному и днем выползни не опасны, но они никогда не охотятся в одиночку и уж тем более – днем. Но ночью… Киббелу не раз приходилось слышать жуткие истории про то, как выползни стаями нападали на заплутавших в лесу охотников, пожирая их, когда те были еще живы. Еще никому не удавалось уйти от этих существ, а те же, кто все-таки убегал, умирали от страшных ран несколькими днями позже. Да и только ли от ран? Говорили, что зубы выползней ядовиты – жрут всякую дрянь, не брезгуя мертвечиной, падалью и даже своими сородичами, ослабевшими или ранеными на охоте.
Солнце только клонилось к закату и его лучи, пробивая густую листву, еще освещали поляну, и потому выползень прятался под кроной дерева, опасливо щурясь. Но это не надолго – как только солнце скроется – настанет их время, они соберутся и… Подстегиваемый страхом, Киббел вновь принялся тереть деревяшки друг о друга. Ну же. Ну, ну, ну! Мох в расщепе слабо затлел и задымился. Не веря своему счастью, тигар принялся раздувать едва теплящеюся искорку, подсовывая сперва клочки мха, а после – мелкие щепки.
Вскоре костер ярко заполыхал, согревая. Выползень что-то обижено застрекотал, заквакал и отпрянул вглубь кроны, прижавшись к стволу дерева.
- Что, не нравится? – обрадовано закричал Киббел, - Вот тебе, пошел прочь!
И он запустил в выползня подобранной с земли суковатой палкой. Существо ловко увернулось, глянув на тигара полными нечеловеческой злобы красными глазами, а потом вдруг пронзительно засвистело.
Ответный свист раздался со всех сторон и Киббел с ужасом увидел, как то тут, то там на окрестных деревьях, в кустах и зарослях вдруг зажглись огоньки глаз и появились отвратительные белесые морды.
Пока горит костер – Киббел в безопасности, но как только огонь погаснет – чудовища тут же набросятся на него со всех сторон. Тигар с тоскливым ужасом посмотрел на хворост – слишком мало, чтобы хватило на всю ночь, но собрать больше он просто не успел. Выползни между тем покинули свои укрытия и стали собираться на поляне, стараясь однако не попадать в круг света от костра. Они мерзко квакали и визжали, толкались и затевали потасовки. Красные глаза чудовищ неотрывно смотрели на тигара.
Киббел старался экономить хворост, кидая в костер по одной веточке, от чего тот едва теплился, но куча хвороста все равно медленно уменьшалась. До утра не хватит, а идти собирать сейчас равносильно смерти – как только он отойдет от костра – выползни тут же накинутся на него, разорвут, раздерут на части, сожрут.
Маленький тигар с ужасом смотрел, как догорает в костре последняя ветка, а вместе с ней догорают и последние минуты его жизни. И вот наконец, вспыхнув последний раз, костер угас и поляна погрузилась во тьму. Со всех сторон раздался торжествующий вой и улюлюканье голодных тварей, утробное рычание, всюду были видны красные огоньки глаз. Киббел почувствовал, как холодные лапы хватают его за плечи, разрывая шкуру длинными когтями и тянут куда-то, как вдруг поляна озарилась ярким светом.
В свете вспышки Киббел увидел существо еще более странное, чем выползни – то ли валторианец верхом на зорте, то ли… Было такое впечатление, что торс наездника рос прямо из шеи ездового зверя. А существо между тем что-то прокричало страшным голосом и в раскинутых руках его возник гигантский огненный шар, который оно метнуло в самую гущу выползней. Громыхнуло, влажно хлюпнуло, послышались истошные вопли и визг, запахло паленой плотью. И Киббел потерял сознание.
***
Первое, что он увидел, открыв глаза — проплывающая под ним земля. Серо-коричневые камни, сочно-зеленая трава. Где-то высоко в небе пели о чем-то птицы, ярко светило и грело утреннее солнце. Может, он уже умер и это царство мертвых? Оказалось, это не так страшно и совсем не больно.
- Как ты? — раздался чей-то голос. Киббел вздрогнул от удивления, дернулся и свалился вниз, не больно, но ощутимо ударившись о камни. Он поднял взгляд и наконец-то увидел того, кому принадлежал этот голос. Странное существо — ни зверь, ни человек. Мощное звериное тело, покрытое рыжей с черными полосами шерстью, четыре лапы с огромными блестящими когтями, хвост. Вот только там, где по всем законам у зверя должна быть голова, головы не было, а продолжалось тело. Крепкий человеческий торс, покатые плечи, руки, увитые толстыми жилами, руки охотника. И голова. Свирепая звериная морда, огромные клыки в разинутой пасти, горящие зеленые глаза. Теперь понятно, почему ему показалось, что будто всадник и его ездовой зверь срослись воедино.
Понимая, что теперь уж точно настали его последние минуты, Киббел стал отползать назад, собираясь подорваться и бежать, но ослабевшие от страха ноги не слушались а сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди.
- Не бойся, я не обижу тебя, — сказало чудовище.
Так я тебе и поверил — подумал Киббел, вспоминая недавнюю историю с выползнями. И собрав последние силы, подскочил и бросился прочь. Зверь в два прыжка догнал его, опередил и преградил путь. Тигар, не успев ни свернуть, ни остановиться, с разбегу налетел на него, ударился в твердый бок и опять повалился на землю.
- Да не съем я тебя, не съем, — проворчал зверь. — Иди, если так хочешь, я тебя не держу. Но куда ты пойдешь?
Киббел огляделся. Кругом лишь холмистая равнина и только вдалеке темной полоской едва виден был лес. Куда идти? Есть здесь еще кто ни будь, кроме них двоих, а если и есть — примут ли к себе зайда, к тому же ничего не умеющего? Вряд ли. Прогонят, или вообще убьют. Или он сам помрет, от голода, ведь охотиться он все равно не умеет. Только сейчас он осознал, как он голоден и как он устал.
- Ну что? — спросил зверь, шагнув в сторону, освобождая дорогу.
- А... Вы кто? — спросил Кибел, явно раздумав бежать.
- Зови меня Эард. Мы тавры.
- Тавры? — он вспомнил рассказы старой Скриввы, колдуньи, о необычных существах, которые когда-то давно жили рядом с ними, бок обок, но потом куда-то исчезли. То ли Артхор забрал их к себе в Хрустальный Чертог, то ли их истребили в какой-то войне...
- У тебя много вопросов. И ты голоден, — Эард улыбнулся и лицо его перестало быть свирепым, как показалось Киббелу вначале. Наоборот, это было доброе лицо с уставшим, все понимающим взглядом. — Давай устроим привал, ты поешь и расскажешь, что же с тобой приключилось, а я отвечу на твои вопросы.
Киббел не возражал, даже наоборот был очень рад — усталость давала о себе знать. Собрав немного хвороста для костра, Эард прошептал несколько слов, нарисовал пальцами в воздухе треугольник и сухие ветки с треском вспыхнули ярким пламенем. Не ожидающий этого Киббел отпрянул, испуганно и удивленно посмотрев на Эарда.
- Не бойся, — успокоил его тавр, — Эта магия безобидна. Слово Домашнего Очага не причинит вреда никому.
- Ты колдун? — шепотом спросил Киббел.
- Маг.
- И ты можешь все? Все-все?
- Возможно, — улыбнулся Эард.
- И еду наколдовать? — не унимался Киббел.
Эард улыбнулся детской хитрости, связал пальцами еще один узор, посложнее, и рядом с Киббелом, примяв траву, прямо из воздуха упали большой кусок сыра и краюха хлеба. Эард подумал немного и еще раз шевельнул пальцами — перед удивленным Киббелом, на землю, не расплескав ни капли, опустился разрисованный глиняный кувшин, до краев полный свежего молока.
- Вот это да... — выдохнул Киббел. — И лечить так ты тоже можешь?
- Посмотри на свои руки.
Кибел помнил, что тогда он в кровь ободрал запястья, пытаясь освободиться от пут, было очень больно. Но теперь он почему-то даже не вспомнил об этой боли. Он посмотрел на запястья и не увидел ни следа от порезов, только засохшая коркой кровь с прилипшими к ней чешуйками коры и грязи. Киббел удивленно посмотрел на Эарда а потом еще раз на свои руки, не веря. Он тер их, сдирая корку грязи, смотрел внимательней, но там не было ни следа. Не осталось даже шрамов.
- И вылечить смертельно больного ты тоже можешь?
При этих словах тавр помрачнел.
- Все не так просто, как тебе кажется, — сказал он глухим, изменившимся голосом. Киббел подумал, что тавра, но Эард снова улыбнулся. — Давай, я тебе объясню. Мы не творцы и потому не можем ничего сотворить сами.
- Но...
- Да, еда была настоящей. Но я не сотворил ее, я взял ее из другого места и перенес сюда. Это закон нашего мира — закон Всемирного Равновесия. Если что-то появиться здесь, то оно непременно исчезнет где-то в другом месте.
- То есть, ты не сотворил это из воздуха?
- Конечно, нет, — кивнул Эард. — Так же и с исцелением. Если я вылечу смертельно больного или раненого, то такой же больной или раненый, или просто очень слабый неизбежно умрет в другом месте. Я заберу остатки его жизни, чтобы вернуть жизнь тому, кого пытаюсь исцелить. А я не Артхор и я не в праве решать, кому на этом свете жить, а кому умереть.
В глазах тавра затаилась глубокая печаль.
- Но ты же вылечил меня, — сказал Киббел, глядя на свои руки. — Ведь не осталось ни следа. Даже старая Скривва не может лечить так своими травами, она может только снимать боль. Но если ты вылечил меня магией, значит, кому-то стало хуже?
- Нет. Я не имею права распоряжаться чужой жизнью, но моя жизнь принадлежит только мне. Я взял частицу своих сил.
-Но...
- Это всего лишь капля в море. Мы засиделись, нам надо успеть до темноты, ты ведь не хочешь ночевать под открытым небом.

Добавлено (22.11.2011, 09:41)
---------------------------------------------
Глава 3

Храм Артхора был разрушен. На мраморных плитах тут и там лежали тела жрецов в белых одеяниях, каменная крошка разбитых стен, на белых стенах были видны черные жирные пятна копоти, оставленной негаснущим огнем, который в глиняных горшках забрасывали в город через стены города катапультами. Где-то вдалеке слышался гул пламени и треск рушащихся перекрытий — догорали склады и хозяйственные пристройки.
Власий III, облаченный в украшенные золотом и камнями доспехи, шел через этот хаос неспешно, будто прогуливаясь по саду в своем дворце. Мимо, грохоча коваными сапогами и оглашая воздух победными криками, пробежали его воины, раздались ругань, звон железа, чей-то крик, перешедший в булькающий хрип, и все опять стихло. Император поднялся по скользким от крови ступеням и вошел во внутренние помещения храма. Погром царил и тут — порванные гобелены, разбитые вазы, выбитые двери. Там, где на стенах, по рассказам Фортуната, были золотые светильники, теперь торчали уродливые железные штыри. Отважные воины Сиварда постарались — подумал басилевс с презрением. Как сороки — тащат все, что блестит, мало им платят, что ли?
Басилевс заглянул в одну дверь, в другую – ничего интересного, какие-то залы, но за третей дверью его ждало небольшое открытие. Библиотека. Огромные, до потолка, шкафы, полки которых ломились от разнообразных книг, тумбы с ячейками, в которых лежали свитки в футлярах и без, столы, заваленные глиняными табличками. Эта библиотека могла поспорить даже с Аркадианской, в которой, по слухам, были собраны книги со всего мира.
А на стене висела карта. Огромное шелковое полотно такой искусной выделки, что столичные торговцы заломили бы за него немалую цену. Континенты, моря и острова были нарисованы жемчужной краской, дороги вышиты пурпурной нитью, а названия городов – золотом. И как воины Сиварда не заметили такое богатство? Хотя варвары вряд ли понимают цену таким вещам – для них золото дороже всего. Но он то, Власий, знает, что богатство страны измеряется не только количеством золота в казне, но и книгами, в которых хранится мудрость многих поколений.
Император вышел в коридор и огляделся – надо сказать, чтобы все это погрузили на корабли и доставили прямиком в столицу, а уж писари и ученые Аркадии разберутся – что и к чему.
- Ваша светлость, Великий! — к императору, спотыкаясь, бежал молодой воин, новобранец. Наверно, это его первый бой, отметил про себя император. А доспехи не по росту, великоваты, вон сколько рубашек под них напихал. Да и шлем на голове сидит плохо — на глаза сползает. В настоящем бою долго бы не прожил. - Ваша светлость! — воин упал на колени, в низом поклоне, шлем слетел с его головы и с грохотом прокатился по коридору, новобранец густо покраснел — Там, поймали... Вас просят...
- Веди, — кивнул император.
Счастливый — говорил с самим басилевсом, новобранец заспешил вперед по коридору.
В главном зале их уже ждал Сивард и еще человек пять его воинов, а перед ними, связанным, стоял человек в белом одеянии и с длинной бородой, при появлении Власия его пинками заставили встать на колени.
- Говорить хочет, — рыкнул сквозь зубы Сивард — На вашем месте я бы его ножичком по горлу, как и зверье то, и все дела.
- Ты не на моем месте! — рявкнул на него басилевс, потом повернулся к связанному — Чего ты хочешь?
- Что мы вам сделали? — начал он, но тут же свалился на пол от мощного удара.
- Ты говоришь с императором!
Басилевс грозно глянул на Сиварда, но тот только усмехнулся и пожал плечами;
- Побыстрей бы, — проворчал он, — нам бы еще проверить — не спрятался ли еще кто...
- Иди, грабь — отмахнулся от него Власий, а когда Сивард и его воины исчезли за дверями, снова повернулся к пленному — Ну?
- Что мы вам сделали? За что? Мы просто живем, ни кого не трогаем, мы не причиняли вам вреда! — потом в его глазах мелькнул огонек, будто он что-то вспомнил. — Это из-за того человека, да? Мы спасли его, спасли, мы обращались с ним, как с дорогим гостем, мы не убивали его. Он сбежал сам и мы не виноваты в его смерти.
- Фортунат жив и здоров, потому я тебя и помиловал.
- Тогда?..
- Империя не терпит тех, кто поклоняется дьяволу! — сказал Базилевс — Есть только одни правильные боги — наши, все же остальные — дьяволы! Все ваше золото и прочие ценности будут изъяты в казну Аркадии, как компенсация за оскорбление, нанесенное вашим невежеством. Это же место будет очищено от всей мерзости огнем, и да помилует Великий Отец ваши грешные души.
Басилевс развернулся и вышел, больше не желая ничего слушать. Он шел по коридору широким шагом, думая о чем-то своем и буквально налетел на воина, склонившегося над телом странного существа. Солдат подскочил, обронив на пол от испуга то, что держал в руках, потом упал на колени и забормотал извинения, но император не обратил на него внимания — он рассматривал то странное существо. Это был не зверь и не человек, как и тот, из которого сделали чучело и поставили в Зале Совета. Стройная фигура, узкие плечи, но крепкие ноги — наверно, хорошо бегает. Все тело существа было покрыто золотистой, в черных пятнах, шерстью, напоминая шкуру пардуса.
- Кто это? — спросил император у воина.
- Не знаю, Ваша милость, — пожал тот плечами, — Они называют себя тигарами. Вот...
Он наклонился и подобрал с пола ухо, которое отрезал до того, как император налетел на него.
- Жене, подарок, пусть подивиться, а то ведь и не поверит.
- Шкуру бы снял, — посоветовал Базилевс, — Это же зверь, не человек.
Солдат почесал в затылке и кинул мертвого тигара взглядом, прикидывая, как быстро он справиться с работой.
Басилевс вышел во внутренний двор храма. Тоже погром. Мра


.
Раса: тигар. Тигары - зверолюди, представляющие собой прямоходящее существо с человеческим торсом и руками, головой какого-либо зверя (преимущественно кошачьи), звероморфными ногами и хвостом. Тело покрыто короткой жесткой шерстью, разнообразного окраса.
Имя: Киббел Дах-ШунАр
Здоровье: 100
Сила: 90
Мана: 10
Интеллект: 50
Ловкость: 52
Оружие: двулезвийный топор (секира) на удлиненной рукояти, бронзовый акинак


Сообщение отредактировал Kиббел - Понедельник, 21.11.2011, 22:04
 
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

02:09

                 PDA версия сайта
19.6.2011-12.12.2024 © Dizgarmony